Седьмого октября девятиклассник одной из московских школ Федор Пустолетов получив двойку, возвращался домой и поднимаясь на свой этаж в лифте выразил свою досаду, нацарапав на всю стену огромные летящие мужские гениталии, и свою училку, в страхе убегающую от них. 
В это же самое время студент Каматозов выпил после лекции две бутылки темного пива. На полпути домой, в трамвае, он почувствовал неудержимые позывы. Растолкав народ, он выскочил на ближайшей остановке, бросился к ближайшим кустам, не обращая внимание на прохожих, расстегнул ширинку и застыл в блаженстве. 
Вечером того же дня депутат Семен Генрихович Глот возвращался в плохом настроении с партсобрания, где ему хорошенько размяли ягодицы. Мигалка и крякалка его персонального авто шустро расчищала путь, пока из переулка наперерез не выскочила на огромном джипе Лора Огурцова, недавняя любовница одного из московских банкиров. Столкновения чудом не произошло. Когда машины дернувшись, застыли в нескольких сантиметрах друг от друга, Семен Генрихович в ярости открыл окно и на всю улицу обматерил Огурцову отборными выражениями. Огурцова была девкой не промах и ответила ему в том же духе. Следующие пять минут многочисленные зеваки наблюдали за острой словесной дуэлью, насыщенной изощреннейшими эфмеизмами. 
Ночью их всех взяли. По темным улицам бойко сновал большой черный автомобиль без опознавательных знаков. Спецназ в блестящей форме и клетчатых беретах бесшумно врывался в квартиры, хватал сонных людей, сажал в машину и увозил в неизвестном направлении. 
Через месяц состоялась публичная казнь. Избитые, изможденные, Пустолетов, Каматозов, Глот и Огурцова, шатаясь, стояли перед публикой. На груди у каждого висела табличка с прегрешениями. Раздалась негромкая команда, следом грянул залп, и все было кончено. Миллионы граждан с ужасом наблюдали казнь в прямой трансляции по центральным телеканалам.

Так плодотворно начало работать новое силовое ведомство – Министерство Культуры.